|
|
Главная » 2010 » Январь » 3 » Факторы успешности китайской модели модернизации
Факторы успешности китайской модели модернизации | |
 Китай – это страна поздней догоняющей модернизации. В общем-то, большую часть XX века эта страна билась в конвульсиях. Пройдет еще много времени, пока мы скажем, что китайская модернизация дала в социологическом смысле общество Модерна. Все-таки пока это не модернизированное общество, а модернизирующееся.
***
Можно выделить несколько факторов успешности китайской модели модернизации. Прежде всего, у китайской модернизации есть прочная идеологическая и социально-бытовая, социокультурная основа в виде китайского национализма. Китайская модернизация, конечно, не является коммунистической. Китай модернизируется на основе национализма, который обеспечивает высокий уровень доверия в обществе, позволяет реализовывать коллективные стратегии успеха, привлекать к решению общенациональных задач диаспору, зачастую гораздо более благополучную, чем коренной Китай, уже давно инвестирующую в Китай, ставшую каналом для инвестиций. Национализм обеспечивает постепенную ассимиляцию меньшинств, интегрирует в общество «низы», давая им положительный жизненный тонус, и одновременно обеспечивает лояльность элит, правящего класса по отношению к обществу.
В целом модернизации становятся успешными лишь на почве достаточно разогретой и выстроенной коллективной идентичности. Аналогичны в этом смысле примеры других стран АТР. И южнокорейская модернизация, и японская имели в своем ядре националистический проект.
Второй фактор – это качество управления. ЦК КПК является мощной руководящей силой, которой удается демонстрировать приличный уровень компетентности, ответственности кадров за результаты работы, а также ротируемости этих кадров по понятным правилам, создавать высокий уровень предсказуемости. Это субъект стратегии, который имеет возможность планировать и действовать на десятилетия вперед.
И третий фактор – это обретение ниши в мировом хозяйстве. Китаю удалось оптимальным для себя образом встроиться в конструкцию мировой экономики. Дешевая и дисциплинированная рабочая сила была здесь лишь одним из преимуществ. Большой объем китайского внутреннего рынка вызвал интерес инвесторов, прежде всего Запада, а также стран АТР. Огромную роль сыграло и открытие наиболее развитых мировых рынков для китайской продукции, в первую очередь рынка США. Здесь очевидным образом имело место и политическое решение Америки, связанное с контекстом холодной войны.
Названные факторы успеха Китая критически важны и для модернизации в России. В этом смысле мы должны учиться у Китая. Но мы не можем копировать найденные ими формулы решений. По каждой из трех позиций нам необходимо выработать свою модель успеха.
***
Китай – это в любом случае угроза для России. Это угроза в случае, если в Китае начнутся, как некоторые ждут, социально-экономические проблемы, вызванные либо конъюнктурой рынка, либо внутренними процессами, аналогичными перестройке. Но и управляемый модернизируемый Китай также представляет угрозу. Нынешние тенденции развития Китая подталкивают его к ресурсной, демографической, экономической экспансии.
Однако опережающей угрозой по отношению к самому Китаю является неадекватность российской элиты в ее взаимоотношениях с Китаем. России руки никто не выкручивал – однако в последнее время мы заключили ряд унизительных колониальных соглашений. Соглашений, в которых Китай выступает не покупателем российских ресурсов, а покупателем российской элиты.
Это и договоры по поставкам нефти на сорок лет по непонятной цене, и соглашение о совместной разработке восточносибирских и дальневосточных ресурсов (на условиях их переработки в Китае или в РФ, но силами китайских рабочих), и о прямой сети трансграничного сообщения с целью облегчения миграционных потоков.
Возможно, многие задачи освоения восточных регионов мы действительно не можем решить в одиночку. Но в таком случае необходимо формирование сбалансированного международного пула партнеров по различным проектам, а не сделка с одним «генеральным покупателем». Это позволило бы сохранить геоэкономический суверенитет над регионом и обеспечить приоритет высокоиндустриальных и инфраструктурных проектов на собственной территории перед сырьевой моделью.
http://newsland.ru/News/Detail/id/448944/cat/42/
Китай становится самым могущественным государством мира
Смена мировых лидеров - явление нередкое даже в новейшей истории. В XIX столетии бесспорной "владычицей морей" была Британия. В ХХ веке роль первой скрипки в глобальном оркестре перешла к Соединенным Штатам Америки. Помню, в 60-х годах, когда я работал в Токио, тамошние газеты обошла карикатура: тучного, задыхающегося дядю Сэма обгоняет резвый поджарый японец. Страна восходящего солнца тогда уже заполонила мир своими автомашинами и телевизорами. А на книжном рынке США доминировал бестселлер "Япония как номер один - уроки для Америки".
Теперь уже ясно, что титул чемпиона мира по экономическому потенциалу перейдет от американцев не к японцам, а к китайцам. Рост гегемонистских амбиций США после распада СССР породил на всех континентах тягу к многополюсному миру. Причем наиболее активную роль в его формировании проявляют развивающиеся страны с большим населением и обширной территорией: Китай, Индия, Россия, Бразилия. Для их обозначения в мировом политическом лексиконе появилась аббревиатура "БРИК". В формате этой четверки уже состоялось несколько встреч. А в начале лета ее лидеры планируют провести саммит в Москве.
Высокие темпы экономического роста присущи всем странам БРИК. Но наиболее стремительный взлет совершает самое многонаселенное государство на планете - Китай, где всего три десятилетия назад четверть миллиарда жителей находились в абсолютной бедности. По прогнозам аналитиков, на долю КНР в 2020 году придется 23 процента мирового ВВП, тогда как на долю США - лишь 18 процентов. За три десятилетия реформ Поднебесная сумела увеличить свой экономический потенциал в пятнадцать раз и стократно расширить внешнеторговый оборот.
Примечательно, что во время нынешнего глобального финансового кризиса именно Китай первым продемонстрировал признаки оздоровления своей экономики. Причем в отрасли, которая пострадала в мире больше всех других. В феврале китайцам было продано на 25 процентов больше автомашин, чем в январе. А в марте ожидается еще более высокий прирост. Стала реальной заветная цель: сбыть за 2009 год на внутреннем рынке 10 миллионов автомашин и опередить по этому показателю Соединенные Штаты. Пока мы в России из века в век сетуем: "Какие у нас плохие дороги!" - китайцы за последние годы проложили 60 тысяч километров скоростных автострад и теперь по их протяженности уступают лишь США.
Глазами очевидца
В нынешнем году исполнится шестьдесят лет с тех пор, как 1 октября 1949 года была провозглашена Китайская Народная Республика. "Отныне китайский народ поднялся с колен и распрямил плечи" - эти слова, сказанные Мао Цзэдуном с трибуны ворот Тяньаньмэнь в день рождения КНР, открыли новую главу в 5000-летней истории Поднебесной.
Я впервые оказался в Пекине, когда китайцы отмечали четвертую годовщину данного события. А всего встречал этот праздник вместе с ними одиннадцать раз. Так что об историческом опыте нашего дальневосточного соседа, кое в чем поучительном для россиян, могу судить как очевидец.
Минувшие шестьдесят лет можно условно поделить на три периода. Первое десятилетие прошло под девизом "Русский с китайцем - братья навек!". Мне тогда выпало счастье воочию видеть, как 156 новостроек первой китайской пятилетки заложили фундамент индустриализации страны, без которого был бы невозможен ее нынешний рывок к мировому лидерству.
Опираясь на собственный жизненный опыт, хочу подчеркнуть, что дружба наших государств отнюдь не сводилась в те годы к официальным заявлениям лидеров и газетным передовицам. Она была жизненной практикой, касалась реальных судеб десятков тысяч людей. После двух-трех лет работы в Китае советские специалисты возвращались на Родину другими людьми - профессионалами более высокого класса.
Я часто слышал от них, что таких прекрасных современных предприятий, как Чанчуньский автомобильный или Лоянский тракторный заводы, что положили начало новым отраслям китайской промышленности, тогда еще не было в Советском Союзе. Как не было и инженерного сооружения, сравнимого с Уханьским мостом через Янцзы, который с нашей помощью впервые в мире был построен принципиально новым, бескессонным методом. Словом, мы давали соседям даже нечто лучшее, чем имели сами.
С другой стороны, китайцы не просто копировали наш опыт, как обычно принято считать. Кое в чем они сумели усовершенствовать его. Благодаря этому им удалось избежать ряда перегибов и ошибок советской власти. Во-первых, они провели кооперирование села без ликвидации кулачества как класса. Это позволило сохранить наиболее рачительные хозяйства, которые стали рычагами роста продуктивности земледелия.
Во-вторых, более гибко, без экспроприации были проведены социалистические преобразования частной промышленности и торговли. Поставить на благо народа не только тот капитал, который предприниматель держит в кармане, но и тот, что находится у него в голове, - такова была цель создания государственно-частных предприятий. Бывшего владельца оставляли генеральным директором, лишь приставив к нему "комиссара" в виде секретаря парткома.
Такое отношение к национальной буржуазии увеличило симпатии к Пекину со стороны состоятельной китайской диаспоры. И впоследствии именно она стала главным инвестором, финансовой опорой реформ. Если у нас к соотечественникам за рубежом относились настороженно - то ли как к белоэмигрантам, то ли как к диссидентам-невозвращенцам, то для пекинских властей "хуацяо", то есть заморские китайцы, всегда были желанными гостями.
Наконец, в-третьих, китайские коммунисты в отличие от наших избегали делать критерием благонадежности людей их социальное происхождение. Детей капиталистов, не говоря уже о кулаках, принимали в комсомол, брали в военные училища. И это лишало их родителей стимулов сопротивляться победившей революции.
Но вот в истории КНР наступил второй, как бы противоположный этап - два десятилетия хаоса и смуты. Волюнтаризм "большого скачка", казарменный быт "народных коммун", самосуды хунвейбинов. Эти трагические страницы сменяли одна другую, пока во главе партии и государства не встал Дэн Сяопин. Он сумел вытянуть Китай из губительного водоворота и твердо взять курс на реформы и открытость, то есть на модернизацию страны.
Четыре элемента формулы успеха
Этот новый подход к делу воплотился в крылатой фразе: "Неважно, какого цвета кошка - черного или белого, лишь бы она ловила мышей". Бессмысленно спорить, означает ли создание рыночной экономики поворот от социализма к капитализму. Важен конкретный результат реформ. Они, по мнению Дэн Сяопина, имеют смысл лишь в том случае, если, во-первых, ведут к росту производства, во-вторых, повышают жизненный уровень народа, в-третьих, умножают совокупную мощь государства.
Жаль, что этими тремя критериями целесообразности не всегда руководствовались российские реформаторы! Разумеется, у каждой страны свои особенности и надо искать свой путь перехода к рынку. Но опыт Поднебесной дает основание отметить по крайней мере четыре поучительных элемента китайской формулы успеха.
Во-первых, начинать не с ломки политической системы, а с повышения эффективности экономики. Ибо в переходный период особенно нужна сильная центральная власть, располагающая надежными рычагами управления. Между наезженной колеей планового хозяйства и автострадой рыночной экономики лежит как бы участок бездорожья. И трудно проехать по ухабам, если перерубить рулевые тяги своей машины. Китайцы, как и японцы, любят приводить тут такую метафору. Чтобы корабль рыночной экономики набрал скорость и взял верный курс, нужны как паруса частного предпринимательства, так и штурвал государственного регулирования.
Во-вторых, начинать не с города, а с села, чтобы как можно скорее накормить и одеть народ, потеснить бедность, создать благоприятные условия для предпринимательской инициативы, для малого бизнеса. Проще говоря, минимизировать социальную цену реформ, дать миллионам людей ощутить конкретную пользу от них.
В-третьих, не форсировать приватизацию государственных предприятий, особенно естественных монополий, не допустить расхищения национального достояния, созданного коллективным трудом народа, а также природных богатств страны. Вместо этого сделать упор на привлечение иностранного капитала, образуя специальные экономические зоны с льготным режимом для инвесторов, где иностранные компании не только создавали бы рабочие места, но и повышали общий технологический уровень производства в стране.
Наконец, в-четвертых, тактически корректировать действия властей с учетом как позитивного, так и негативного опыта, то есть, как говорят в Китае, "переходить реку, ощупывая ногами камни".
К четвертому удвоению ВВП
Помимо трех упомянутых критериев целесообразности Дэн Сяопин наметил три стратегических рубежа осуществления реформ. Первый - за 80-е годы удвоить валовой внутренний продукт страны, поднять его с 250 до 500 долларов на душу населения. Второй этап предусматривал за 90-е годы вновь удвоить ВВП. По общему объему товаров и услуг это сделать удалось. Но поскольку население страны с начала реформ увеличилось на 300 миллионов человек, показателя 1000 долларов на душу Китай достиг лишь в 2002 году. Наконец, третий рубеж намечал к середине XXI века, то есть к столетию КНР, увеличить ВВП еще в четыре раза - до 4000 долларов на человека при полуторамиллиардном населении. Это позволит Китаю покончить не только с бедностью, но и с отсталостью, выйти на уровень таких среднеразвитых стран, как Португалия или Греция.
Как же движется Поднебесная к ориентирам, которые наметил патриарх реформ? Первые два удвоения ВВП были осуществлены в намеченные сроки. А на третье потребовалось всего шесть лет. В 2006 году ВВП КНР достиг 2,7 триллиона долларов - более чем по 2000 долларов на человека. Так что четвертое удвоение вполне может произойти до 2020 года. Тогда ВВП приблизится к 6 триллионам долларов. А на каждого жителя придется по 4000 долларов, о которых патриарх реформ мечтал как о подарке народу к столетию КНР.
Когда Дэн Сяопин начинал реформы, каждый четвертый китаец жил впроголодь и ходил если не в лохмотьях, то в заплатках. Ниже черты абсолютной бедности, которую в Китае определяют как доход менее 5 долларов в месяц, находились 250 миллионов из миллиарда жителей Поднебесной. Ныне число их уменьшилось до 24 миллионов. Это уже не 25, а менее 2 процентов населения КНР. Даже ООН, отнюдь не балующая Пекин похвалами, назвала это беспрецедентной победой над нищетой в современной истории.
Роспуск народных коммун вызвал бурный всплеск трудовой активности крестьян. Через шесть лет после начала реформ производство зерна в стране возросло с 300 до 400 миллионов тонн. Впервые в китайской истории удалось собрать по 400 килограммов на человека, то есть досыта накормить народ.
Однако чтобы сохранить достигнутый уровень потребления при растущем числе едоков, c начала XXI века стране нужно ежегодно собирать не менее 500 миллионов тонн зерна. А чтобы совершить еще один стомиллионный рывок, одной лишь интенсификации труда оказалось недостаточно. Урожаи долго топтались на месте. Лишь в последние годы они наконец перевалили за 500 миллионов тонн.
В Поднебесной на душу населения приходится всего по 10 соток пашни - втрое меньше среднемирового показателя. Имея лишь 7 процентов пахотной земли, надо прокормить 22 процента человечества. Хорошо хоть, что Китай вступил в XXI век, доведя производство мяса до 55 миллионов тонн, а рыбы - до 28 миллионов тонн. Люди стали есть больше овощей и фруктов. Благодаря улучшению рациона каждому китайцу требуется уже не по 400, а по 350 килограммов зерна в год. Так что для полуторамиллиардного населения нужно 525 миллионов тонн. А это, как показывают недавние годы, уже реальная цифра.
Отсюда следуют два вывода. Во-первых, одно лишь полеводство не способно привести 800 миллионов китайских крестьян к зажиточной жизни. Во-вторых, только местное предпринимательство, или сельская индустрия, сможет обеспечить селянам занятость и в то же время превратить главное богатство Китая - трудовые ресурсы в реальные товары и услуги.
Покидать земледелие, не уходя из села
В России пока еще в должной мере не оценен поразительный феномен китайских реформ: так называемые волостно-поселковые предприятия. А между тем этот новый, динамичный сектор экономики КНР дает более четверти промышленной продукции страны и пятую часть ее экспорта. Причем это увеличение производственного потенциала произошло не только без каких-либо государственных ассигнований, но и стало новым важным источником доходов бюджета.
Недавно российское телевидение показало репортаж о китайском селе, где ныне производится треть всех выпускаемых в мире скрипок. Есть село, где местные умельцы пишут маслом на холсте копии картин великих художников - от Рафаэля и Рембрандта до Матисса и Ван Гога. Пригласили из города двух специалистов по западной школе живописи, выстроили им дома - и дело пошло. А в западном пригороде Пекина мне показали деревню, где под большими навесами крестьянки прилежно вязали на спицах мохеровые свитера и пришивали к ним этикетки: "Пьер Карден. Ручная работа, Париж". Нитки и лекала для каждой детали поставляет французский кутюрье. Он же забирает весь ассортимент заказанных ему деталей. Словом, вывозит овеществленный труд, который обходится в 7-9 раз дешевле, чем во Франции.
Даже многие предприятия, производящие телевизоры или запчасти для автомашин, строят и оснащают оборудованием цехи в селах, дабы выпускать там наименее сложные и наиболее трудоемкие детали. А работа у современных станков очень привлекательна для сельской молодежи. Если в прежние времена подсобные промыслы отвлекали людей от сельского хозяйства, то нынешний бум поселково-волостных предприятий стал опорой сельской экономики, главным источником средств для модернизации земледелия и животноводства, создания сельских школ, больниц, коренного улучшения крестьянского быта.
Что же в этом опыте может быть поучительным для России? Думаю, что прежде всего это глубокая переработка сельскохозяйственной продукции на месте. Это производственная интеграция сельских предприятий с городскими. А самое главное - 150 миллионов новых рабочих мест, то есть расширение возможностей для трудоустройства в малых городах и поселках.
До недавних пор считалось, что на селе живут девятьсот миллионов китайцев, в городах - четыреста миллионов. Но процесс индустриализации и урбанизации несколько изменил это соотношение. Теперь в официальных документах говорится, что средний годовой доход восьмисот миллионов крестьян составляет 600 долларов, а пятисот миллионов горожан - 1800 долларов.
Этим трехкратным разрывом дело не ограничивается. Еще больше отстают на селе социальные условия: образование и здравоохранение, транспорт и энергетика. Поэтому Пекин пошел на небывалый шаг за 26 веков истории Поднебесной - полностью отменен сельскохозяйственный налог. А ведь подати с хлеборобов традиционно служили главным источником пополнения казны. Именно для доставки этого зерна в столицу некогда был прорыт Великий китайский канал.
Бюджетные ассигнования на поддержку сельского хозяйства и улучшение социальных условий жизни селян ежегодно превышают 50 миллиардов долларов. Гарантируются оптимальные цены на закупку риса и пшеницы. Принята программа к 2020 году проложить 300 тысяч километров сельских автомобильных дорог. Выделяются средства на снабжение населенных пунктов в глубинке доброкачественной питьевой водой. Лишь за минувший год доступ к ней дополнительно получили 32 миллиона крестьян. Более 20 миллиардов долларов выделено на переход сельских школ к девятиклассному образованию. От этого выиграют практически все крестьянские семьи, насчитывающие 150 миллионов школьников.
Проект "Надежда"
Последние очаги бедности разбросаны в самых труднодоступных местах Поднебесной. Налицо там как бы заколдованный круг. Нет дорог, нет электричества, нет школ, чтобы хоть молодое поколение вырвалось из двойных тисков нищеты и невежества. Бедные уезды - это одновременно и зоны неграмотности. Из 170 миллионов неграмотных китайцев 150 миллионов составляет сельская беднота. Прежде всего женщины среднего и пожилого возраста. Треть из них вообще никогда не ходили в школу. Остальные в 50-х годах посещали курсы ликбеза, но все забыли. А ведь без начального образования даже мелочной торговлей не займешься!
Поставлена цель: до 2010 года ликвидировать неграмотность среди сельской молодежи и людей среднего возраста. Для искоренения абсолютной бедности нужно добиться того, чтобы в каждой нуждающейся семье хотя бы один человек смог заниматься подсобными промыслами или трудиться на волостно-поселковом предприятии. Но не менее важно усадить за парты сельскую детвору, которой порой приходится бросать школу из-за материальных трудностей. Ведь без грамотной молодежи у села нет будущего.
Полтора десятилетия назад Пекин начал осуществлять проект "Надежда". Эта благотворительная программа предназначена финансировать образование нуждающейся сельской детворы за счет добровольных пожертвований. На этот призыв откликнулись более ста миллионов горожан, тысячи заводских коллективов, сотни иностранных предпринимателей, ведущих дела в Китае.
Проект "Надежда" уже вернул за парты полтора миллиона крестьянских детей, позволил открыть в бедных уездах почти три тысячи новых школ и столько же отремонтировать, оказать материальную помощь энтузиастам-учителям, добровольно отправившимся в глубинку.
Огромный, во многом поучительный для нас успех проекта "Надежда" объясняется его четкой адресностью. Каждый спонсор точно знает, куда и кому поступили его деньги. Пожертвовав 100 долларов, можно вернуть за парту подростка из бедной семьи, если в деревне нет начальной школы, а родители не в состоянии оплатить интернат. 1000 долларов достаточно, чтобы год содержать учителя или укомплектовать библиотеку в сельской школе.
Всякий получатель благодарит конкретного человека или коллектив. Так завязывается переписка. Затем дело доходит до взаимных визитов и личного знакомства. Из таких поездок к своим подопечным дети приезжают повзрослевшими. Причем трудно сказать, кому встречи с новыми друзьями приносят больше пользы. Когда избалованные сникерсами городские школьники узнают, что самым излюбленным лакомством для их сельских сверстников остаются кукурузные лепешки с кунжутом, они на многое начинают смотреть по-иному.
Проект "Надежда" не только дает культурно-экономический эффект, но и имеет несомненную морально-политическую ценность. Он помогает возродить дух социальной солидарности, который сплачивал китайское общество в годы первой пятилетки, но потускнел в условиях рыночных отношений. А между тем феноменальный успех телесериала "Как закалялась сталь", сделавший Павла Корчагина кумиром современной китайской молодежи, показал, что нынешнее поколение так же тянется к романтике и самоотверженности, как в свое время их отцы и деды.
Пятая модернизация
Начиная политику реформ и открытости, Дэн Сяопин подчеркивал, что ее цель - не только преобразовать плановую экономику в рыночную, но и модернизировать промышленность, сельское хозяйство, науку и оборону. "Четыре модернизации" стали лейтмотивом партийной пропаганды. КПК сформулировала стратегическую цель: "К середине XXI века в основном завершить модернизацию и превратить Китай в богатую, могучую, демократическую, цивилизованную социалистическую страну". Под "политической цивилизованностью" имеется в виду отнюдь не демократия западного образца, а китайский вариант "полуторапартийной системы".
Политическая модель Китая воплощает собой популярную в Восточной Азии идею "просвещенного авторитаризма". Этот термин некогда ввел в оборот Ли Куан Ю - основатель современного Сингапура, трактуя его "регулируемый рынок при управляемой демократии". По мнению поборников просвещенного авторитаризма, экономические реформы должны предшествовать политическим. Лишь после того, как сформированные при активной роли государства рыночные отношения кардинально улучшат жизнь большинства населения, можно переходить к демократизации общества.
Именно "полуторапартийная система", при которой наиболее авторитетная политическая сила имеет абсолютное большинство в парламенте и неизменно остается у власти даже в условиях многопартийности, обеспечила экономическое чудо в Сингапуре и на Тайване, а также в Южной Корее и Японии. Странам с конфуцианскими традициями чужда конфронтационная модель маятника. Чередованию у власти победителей и побежденных в Восточной Азии предпочитают поиски общего согласия через компромиссы. Китайский вариант "полуторапартийной системы", судя по всему, планируют и в Пекине.
На Западе принято считать, что китайские реформы преобразовали экономику, но не коснулись политической жизни. Дескать, коммунистическая диктатура по-прежнему игнорирует права человека. Но это не так!
Первым шагом к осуществлению "пятой модернизации", то есть к совершенствованию политической системы, можно считать провозглашенное Дэн Сяопином верховенство закона. Именно архитектор реформ во всеуслышание заявил, что партийные органы КПК вправе действовать лишь в рамках конституции. Конкретным проявлением этого стал запрет пожизненного лидерства. Принятый по настоянию Дэн Сяопина закон разрешает занимать высшие посты в партии и государстве не более двух пятилетних сроков подряд. Сам переход от "революционной целесообразности" к идее о том, что законы писаны для всех, в том числе и для партийных руководителей любого ранга, вплоть до ЦК КПК, стал существенным шагом к демократизации китайского общества.
Теперь главным направлением политических реформ в Китае, судя по всему, станет расширение практики выборов на альтернативной основе. Они уже проводятся на уровне волостей и постепенно распространяются на уезды. В Китае действует многоступенчатая система выборов. Из лучших представителей уездного звена формируются провинциальные собрания, каждое из которых имеет свою квоту в парламенте, то есть во Всекитайском собрании народных представителей. А уже оно избирает главу государства - председателя КНР.
В свое время отцы-основатели КНР провозгласили "три неизменных ориентира": марксизм-ленинизм, социалистический путь, руководство Компартии. Ныне оставлен в силе лишь третий из них, а второй и первый трактуются иначе. Вместо социалистического пути говорят о социально ориентированной рыночной экономике. А вместо марксизма-ленинизма официальной идеологией стал патриотизм.
Инновации на родине Конфуция
Три десятилетия назад Дэн Сяопин бросил своим соотечественникам клич "Обогащайтесь!", а его преемник Цзян Цзэминь со своей шанхайской командой добились того, что в Поднебесной стало больше богатых. Следующее поколение руководителей во главе с Ху Цзиньтао видит свою стратегическую цель в том, чтобы в стране стало меньше бедных.
Мировая общественность не без основания именует ныне КНР "мастерской мира". Это звание когда-то первой заслужила Англия после промышленной революции XVIII века. Теперь пекинское руководство намерено совершить еще один прорыв, уже не количественный, а качественный. Превратить "мастерскую мира" в "мировую лабораторию". В страну, которая не заимствовала бы чужие технологии, а стала равноправным участником научно-технического прогресса.
XXI век поставил перед Китаем, как и перед Россией, задачу перейти к инновационной экономике. И тут оказалось, что древние конфуцианские традиции дают в наши дни Поднебесной важные преимущества. Китайцам генетически присущ культ учености, представление о том, что только образование способно повысить положение человека в обществе. Китайские вузы уже сейчас выпускают вчетверо больше инженеров, нежели американские.
Третий год подряд КНР поставляет на мировой рынок больше продукции информационных технологий, чем США или ЕЭС. Но лишь 15-20 процентов стоимости этих компьютеров, мобильных телефонов, цифровых фотокамер причитаются китайским предпринимателям. Остальное идет в уплату зарубежным владельцам лицензий и патентов. Перспективная программа создания "экономики знаний" ставит целью к 2020 году сократить зависимость Китая от иностранных технологий с 80 до 30 процентов.
Последствия экономического взлета Китая становятся все ощутимее для окружающего мира. Став лучше жить, самый многочисленный в мире народ начал больше покупать. Словно гигантский пылесос, Поднебесная впитывает половину экспорта своих азиатских соседей. Благодаря росту внутреннего потребительского спроса Китай гораздо меньше, чем соседняя Япония, зависит от экспорта. А это особенно важно в период нынешнего кризиса.
Однако с увеличением экономического потенциала Поднебесной ей требуется все больше энергоносителей. Китай стал вторым после США крупнейшим потребителем нефти в мире. Уже сейчас он вынужден ввозить около трети того, что ему нужно. А через пару десятилетий доля импорта нефти может составить почти две трети потребностей.
Так что именно энергетике суждено быть самым перспективным направлением сотрудничества с Россией. Подписано соглашение проложить от нефтепровода Восточная Сибирь - Тихий океан ответвление от Сковородино до Дацина, чтобы ежегодно перекачивать по нему 30 миллионов тонн нефти. Будут проложены и два газопровода. По одному из них годовые поставки составят 30, по другому - 38 миллиардов кубометров. (Сам Китай еще недавно добывал лишь 20 миллиардов кубометров газа в год.) Вступила в строй Тяньваньская атомная электростанция, возведенная и оснащенная с российской помощью. Этот почин будет продолжен.
Можно сказать, что социально-экономическое развитие России и Китая идет как бы на встречных курсах. Нам надо заселять и осваивать Дальний Восток, Китаю - Дальний Запад. Следует воспользоваться географическим положением наших стран, взаимодополняемостью их экономик, дабы возродить на новом витке истории идею Великого шелкового пути, превратить наши государства в опоры трансконтинентального моста между Тихим океаном и Атлантикой, использовать динамизм нового мирового лидера, прицепив сибирский вагон к набирающему скорость китайскому экспрессу.
Летопись эпохи
Если в 50-х годах Советский Союз взаимодействовал с братским Китаем как великая технологическая держава, закладывал фундамент индустриализации, без которого был бы невозможен нынешний стремительный рывок Поднебесной, то в наши дни основу российского экспорта составляют сырьевые товары: нефть и газ, химические удобрения и лес-кругляк.
Как заявили в совместном коммюнике премьер-министры двух стран, необходимо предпринять активные меры, направленные на повышение удельного веса машинно-технической и высокотехнологичной продукции в структуре взаимной торговли, в первую очередь в российском экспорте в Китай, развивать двустороннее сотрудничество в области энергетического машиностроения, гражданской авиатехники, бытовой электроники, средств транспорта, горно-шахтного оборудования.
В коммюнике подчеркнуто, что стороны продолжат сотрудничество в атомной энергетике, в частности, при сооружении второй очереди Тяньваньской АЭС, в совместной деятельности по освоению космоса, будут продвигать научно-техническое взаимодействие в таких перспективных сферах, как нанотехнологии, энергосбережение, экология, рациональное природопользование.
Пока же структура российско-китайского товарооборота, мягко говоря, оставляет желать лучшего.
Нездоровые явления в двусторонней торговле способны негативно повлиять не только на экономические, но и на политические связи двух государств. Они могут подорвать взаимное доверие и симпатии между двумя народами, сыграть на руку тем, кто шумит о "ползучей экспансии" китайцев в малонаселенной азиатской части России.
Эта идея активно внедряется в общественное сознание россиян западными СМИ. Прежде всего не будем забывать, что сама судьба поселила наши народы рядом. "Поменять квартиру" на планете невозможно. И от нас самих зависит, сумеем ли мы извлечь пользу из этого соседства. Если же мы будем хмурить брови и смотреть на китайцев как на недругов, то в конце концов они могут стать таковыми. В наших интересах поступить иначе: воспользоваться динамизмом соседа, разумно использовать трудовые ресурсы Китая, чтобы сдвинуть с места освоение необжитых районов к востоку от Урала.
Китайцы тоже настроены дружить с нами. И не только потому, что именно мы помогли им заложить основы современной индустрии, без чего успехи нынешних реформ были бы немыслимы. Не менее важно, что дружелюбие китайцев |
| НОВОСТИ ОБРАЗОВАНИЯ |
Просмотров: 4089 |
|
|
ДУШЕВНАЯ МУЗЫКА
от Ларисы Ивановны
SADSOUL MUSIC
|
